Мостик и Дырявая лодка

Михеева Тамара — Мостик и Дырявая лодка

По дну оврага бежал ручей. Весной он был и шумный, и большой, он нёс бурные потоки талой воды с окрестных гор. Летом ручей пересыхал, только по самому дну оврага тянулась тоненькая, как ниточка, струйка. Ручей впадал в Озеро. Озеро было огромным, дальний берег терялся в тумане где-то на горизонте, и было очень похоже на море.

Мостик стоял на ручье совсем недавно, но всё равно он не мог бы сказать, кто и когда его сделал. Маленький был Мостик – три сосновых доски на толстых чурбаках, вот и всё. Характер у него был восторженный. Он весело поскрипывал всеми тремя досками, когда по нему ходили, издавал радостное «тр-рр-р!», когда мальчишки с разбега прыгали с берега ему на середину, и любил смотреть в туманное утро в даль озера.

Мостик мечтал. Он мечтал быть кораблём. Пусть не настоящим, пусть без парусов, пусть даже не кораблём, а лодкой, ну хотя бы плотом – только бы плыть и плыть в туманную озёрную даль. Мостик тяжело вздыхал, когда мальчишки из листьев камыша и сосновой коры делали кораблики и пускали в плаванье.

– Ничего! – шептали ему сосны. – У тебя ещё всё впереди. Ведь недаром ты сделан из нас, корабельных сосен!

– Какие глупости! – смеялась лодка, толстой цепью прикреплённая к берегу. Это была старая заслуженная рыбацкая лодка. В юности она исходила это Озеро вдоль и поперёк, с неё ставили невод, в неё грузили рыбу и уж она-то знала, где он – тот берег Озера.

– Лодка! Ах, Лодка, расскажи мне, как там, в плавании? – просил Мостик.

– Ну-у… – задумчиво растягивала такое коротенькое слово Лодка. – Там по-разному. Тебе, Мостик, этого – увы! – никогда не понять! Это надо испытать самому.

Но всё-таки иногда Лодка ударялась в воспоминания. Во всех приключениях она была настоящим героем, и Мостик слушал её, затаив дыхание. Потом ночью он вздыхал и даже плакал иногда. Ему так сильно хотелось оторвать свои ноги-чурбаки и поплыть, поплыть, поплыть… Но его сделали на совесть, и земля держала крепко.

– Лодка, скажите, Лодка, – спросил однажды Мостик, – а почему вы теперь никуда не плаваете?

– Ну-у… – И Лодка прятала свой дырявый бок. – Я жду прилива, конечно. Ни один уважающий себя корабль не уходит без прилива в море!

Море… корабли, приливы и отливы, шторма и крики альбатросов – эти слова звучали музыкой в каждой из трёх досок Мостика.

– А я? – волновался он. – Скажите уважаемая Лодка, когда будет прилив, я смогу уплыть?

Но Лодка только насмешливо фыркала.

Так проходили день за днём и ночь за ночью. Однажды пришла зима, и Мостик, и Лодка, и Овраг с ручьём, и Озеро, и все Сосны уснули под снегом и видели сны. Каждый – свой. Мостику снился волшебный прилив. Он пришёл большой и гулкий, оторвал от земли все сосны, все дома, и его, Мостик, тоже. Мальчишки сидели на крышах плавающих домов и радостно махали Мостику руками, а женщины, что полоскали на озере бельё, подарили Мостику белоснежную простыню, и он сделал себе парус. Все плыли к морю, где приливы и отливы, где шторма и крики альбатросов. Впереди всех плыла важная лодка и показывала дорогу. Что снилось Лодке, никто не знал, но когда Весной вся земля проснулась, она стала задаваться ещё больше.

Снега в эту зиму выпало очень много, весеннее солнце топило его, топило и устало. Пока солнце отдыхало, лили дожди. Они старались вовсю! Ручей в овраге превратился в настоящую реку, и когда по Мостику проходил особенно тяжёлый человек, Мостик прогибался, и три его доски, касаясь воды, чуть-чуть подмокали. Мостику казалось тогда, что он почти плывёт. А потом началась буря. Большой южный ветер поссорился с дождями, и они спорили всю ночь: свистели, кричали и даже подрались. Мостику было страшно, он весь съёжился и притих. А когда настало утро, и Ветер с Дождём наконец-то помирились, Мостик почувствовал себя как-то странно. Было тихо. Туманно. Плескалась молчаливая озёрная вода. И где-то позади остался родной овраг и корабельные сосны. И Лодка. Вода наполнила её, дырявую, до краёв и она не могла двинуться с места. А Мостик плыл! Мостик был счастлив. Так счастлив, что будь у него глаза, он бы зажмурился, а будь голос, он обязательно что-нибудь крикнул. Что-нибудь такое, радостное! Но ни глаз, ни голоса у Мостика не было, и он продолжал плыть к далёкому озёрному берегу, с виду очень спокойно и даже безразлично.

Второклассник Егорка на уроке краеведения прочитал, что в его родное озеро впадает три реки и одна из него выпадает. Эта одна «выпадающая» долго-долго бежит по равнине и впадает в другую реку, побольше; а река побольше через всю страну бежит прямо к морю. Может быть, Мостик, который сорвало с места бурей, доплывёт до моря. На третьей справа доске Мостика Егорка написал своё имя. Море прочитает его и запомнит. И когда Егорка вырастет и станет капитаном, они с морем будут уже знакомы.

А корабельные сосны смотрели вслед Мостику и перешёптывались:
– Да, молодец он, наш Мостик. Сразу видна порода. Настоящий корабль.

Конечно, обычная история, и ничего в ней особенного нет, но, знаете, когда сам становишься свидетелем… Ох, и возмущалась же Дырявая Лодка! Говорила, что произвол и безобразие… что не доплывёт, пропадёт, сгинет. Но он доплыл, конечно, доплыл. Ведь Егорка-то стал капитаном. И с морем на «ты», по-приятельски…