Детская история
Марзан Никита — Детская история
Однажды, когда я был уже в старшей группе, нас вывели на прогулку. У меня была крепкая лопатка на длинной ручке. Я её из дома принёс, потому что мне не нравилось копать песок детсадовским совочком. Пусть им девчонки копают. В тот день я выкапывал глубокую шахту для ракетной установки. После обеда я собирался выстрелить из шахты зелёной пластмассовой ракетой на палке с пружиной. Только я выкопал половину шахты и укрепил песчаные стенки, как подошёл незнакомый хмурый мальчик и ухватился за мою лопатку.
– Отдай, – сказал я. – Это моя лопатка.
– Я тоже хочу копать, – сказал мальчик.
– Возьми совочек и копай, – сказал я.
– Я хочу копать лопаткой, – сказал мальчик и с силой потянул лопатку к себе.
Я не отдавал. Мы долго толкались, пока я не провалился в пусковую шахту. Мне стало обидно.
– Шорохов, – спохватилась наша воспитательница, – ты, что делаешь в нашей песочнице? Немедленно иди в свою, я вот сейчас твоей воспитательнице скажу.
– Ну и пожалуйста, – сказал мальчик, сморкнувшись двумя пальцами. – Ей на меня все жалуются. Она привыкла.
– Как хорошо, что ты не в моей группе, – сказала наша воспитательница. – У меня все мальчики и девочки послушные.
– А вот этот непослушный, – Шорохов ткнул в меня кулаком. – Лопатку не отдаёт.
– Это моя лопатка, – закричал я. – Из дома.
– Не кричи, – сказала мне воспитательница, – копай свою яму, никто тебе не мешает.
– Это не яма, а пусковая шахта, – поправил я воспитательницу и косо посмотрел на Шорохова. – Для ракеты.
– Для ракеты? – недоверчиво спросил Шорохов.
– Для ракеты, – я важно склонился над своей шахтой.
Шорохов помолчал и сказал:
– У меня тоже есть ракета. И она взорвёт твою. Прямо в шахте.
– Ха-ха, – сказал я, – не попадёт.
– А вот посмотрим, – сказал Шорохов и быстро пошёл к своей песочнице.
– Слава богу, – сказала воспитательница, вынимая из кармана куртки книжку. – До обеда спокойно почитаю.
Я постепенно докопал шахту, и воспитательница построила группу на обед.
После обеда я натянул пружину на палке и осторожно опустил ракету в шахту. То, что надо – ракета полностью уместилась в шахте. Я протёр рукавом ядерную боеголовку. Для меткости. Ну, всё, можно начинать отсчёт.
– Внимание, – сказал я. – Объявляю минутную готовность. Начинаю отсчет. Раз, два, три…
До моего слуха долетело отдалённое жужжание.
…четыре, пять, шесть…
Жужжание приближалось.
…семь, восемь, девять…
Жужжание становилось громче и надрывнее.
…десять, одиннадцать, двенадцать…
Я покосился по сторонам. Никого.
….тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…
– Жжжжжуууу, – раздался за моей спиной голос. Я обернулся. Надо мной стоял Шорохов и держал в руке пустую пивную банку. Банка описывала зигзаги и кружила над песочницей. Шорохов перестал жужжать и, глядя на банку скомандовал:
– Приказываю уничтожить ракету противника. Есть уничтожить ракету противника. Залп! Ураааа!
Шорохов присел на корточки и с размаху ткнул банкой в мою шахту. И забил мою ракету в землю. По самую ядерную боеголовку.
– Товарищ командир, – сам себе рапортовал Шорохов. – Ваше задание выполнено. Цель уничтожена.
От ужасной обиды я взял лопатку и треснул Шорохова по башке. – Внимание, – произнес Шорохов, – на центр управления полетами совершено нападение. Приказываю отразить атаку противника. Есть отразить атаку противника. Уррраааа!
Мы сцепились и упали на песок. Мы возились как два бешенных крота, но никто не мог взять вверх. Шорохов был тяжелее и мог бы одержать надо мной победу, но он постоянно отвлекался на команды, которые отдавал сам себе:
– Первая батарея, пли! Вторая батарея, пли! Где танки? Где авиация? Вперёд, родные!
– Это что такое, а? – прибежала наша воспитательница, размахивая книжкой. – Господи, опять он. Да когда же ты угомонишься-то?
Воспитательница схватила Шорохова за шиворот и потащила в его группу. Шорохов не сопротивлялся, он трубил победный марш и отбивал такт ногой. И дирижировал себе пустой пивной банкой.
