Мальчик-с-пальчик. Из записок Кащея Бессмертного

Кривин Феликс — Мальчик-с-пальчик. Из записок Кащея Бессмертного

Художник: Прилепа Василий

Рассказать вам сказку про белого бычка? Третий день мы идём с ним по горной дороге, которая то петляет по склонам, то круто забирает вверх, то узенькой лентой повисает над пропастью. Мы идём, разрушая непрочный грунт, и камни, ускользая у нас из-под ног, стремительно уносятся в бездну. А бездна всё глубже, и небо приближается к нам.

Горная страна, владение соседа Горыныча. Кажется, близко, а мы идём третий день, потому что расстояния в горах – это особые расстояния. Тут очень важно, куда идёшь: если вниз – можно скатиться за пару минут, а вот вверх нужно долго и трудно взбираться.

Мой бычок несколько раз пытался сорваться с горы, но я крепко держу его за верёвку. Он у меня любит свободу, но дай ему свободу сейчас… Кажется, он начинает это понимать и относиться к верёвке с уважением.

Мы ушли из своей сказки. Мы ушли из неё, потоку что у нас каждый день всё повторяется, а повторение – это всё равно что конец.

Домик Горыныча вынырнул из-за горы так, будто хотел перебежать через дорогу, да так и застыл посередине, зазевавшись на нежданных гостей.

Дорога вела прямо к нему, хотя, по правде сказать, она совсем не вела, а наоборот, на последних шагах оказывала самое отчаянное сопротивление.

Но вот, наконец, мы прибыли. Я привязываю бычка к воротам, чтобы он, не дай бог, куда-нибудь не свалился, а сам вхожу в дом.

Что такое дом соседа Горыныча, представить довольно легко, поскольку тут не нужно представлять ничего лишнего. Просто – крыша, просто – четыре стены, а внутри – отдалённый намёк на мебель. Впрочем, довольно грубый намёк, потому что и стол, и скамья сделаны одним топором, без помощи какого-нибудь более тонкого инструмента.

Стол заполняет собой всю комнату, тянется от двери к окну, и я не сразу замечаю Мальчика-с-пальчика, который, как мужичок на огромном поле, трудится на краю стола.

Он меня тоже не замечает. Я подхожу, останавливаюсь у него за спиной и смотрю, как он старательно выводит в тетрадке:
1 волк + 7 козлят = 1 волк.

1 волк + 1 ягнёнок =

Боясь, что таким образом он уничтожит всех животных, я прерываю его занятие:
– А где папа?

– Его нет,– говорит Мальчик, не поднимая глаз от тетрадки.

Судьба ягненка была решена. Мальчик уже занёс руку, чтобы записать это решение, но тут я задал новый вопрос:
– А куда он ушёл?

Этот вопрос, как видно, пришёлся ему по вкусу. Он даже легонько прыснул в кулак, потом отодвинул тетрадь и посмотрел на меня весёлыми глазами.

– Пошёл с кем-нибудь посоветоваться, – сказал Мальчик и засмеялся, впрочем, сдержанно, поскольку речь шла об отце.

– О чём посоветоваться?

Какое-то время на его лице шла борьба между природным озорством и воспитанным почтением к родителю.

Второе всё-таки взяло верх, и когда Мальчик заговорил, лицо его было совершенно серьёзно.

– Известно, о чём… О моём воспитании…

Мальчик слез со скамейки и подошел ко мне. Взял у меня прутик, махнул им несколько раз из стороны в сторону, затем отдал прутик и не спеша вернулся на своё место.

– Он совсем не умеет воспитывать. Другой возьмёт палку или ремень, а он только и знает, что ходит советоваться.

– Ты что ж, не доволен?

– Да нет, я доволен, мне только на него жалко смотреть. Все ему глупости советуют, а он после переживает.

И Мальчик-с-пальчик рассказал о своей последней проделке.

У них в классе есть Царевна Лягушка. Она, конечно, больше лягушка, чем царевна, а воображает, будто наоборот. Вот подождите, говорит, ко мне прилетит стрела, а за ней придёт царевич, и он меня заберёт, и я стану царевной. Вот за это её прозвали Царевной Лягушкой. А так она просто Лягушка.

Мальчик замолчал и нахмурился.

– А дальше что?

– Дальше я взял и пустил эту стрелу. Будто от царевича.

– И она поверила?

– Поверила, – серьёзно кивнул Мальчик. – Теперь ходит с этой стрелой, носит её за пазухой.

– А вы смеётесь?

– Смеёмся, – сказал Мальчик-с-пальчик и ещё больше нахмурился.

Бедная Лягушка! Мы себе тут спокойно сидим и разговариваем, а она там носится со своей стрелой, думает, что это на самом деле. И ждёт своего царевича, и когда куда-нибудь идёт, предупреждает соседей: «Тут один царевич должен прийти. Вы скажите, что я ненадолго…»

Вот когда мне пригодилась бы волшебная палочка. Я помог бы Царевне Лягушке, а заодно и Мальчику-с-пальчику, которому тоже, видно, не по себе. Но Золушка говорит, что если очень захотеть, даже мой прутик может стать волшебной палочкой… А я ведь очень хочу…

Так подумал я и – махнул прутиком.

Царевна Лягушка

В дверь постучали, и на пороге возникла девочка. Обыкновенная девочка, а совсем не лягушка.

– Что нам на завтра по арифметике? – спросила она с порога и смутилась, увидев меня.

Мальчик-с-пальчик тоже смутился. В первую минуту он даже не мог сообразить, о чём его спрашивают. Он смотрел то на Царевну Лягушку, то на меня, и вдруг – дети хорошо разбираются в этих вещах – взгляд его остановился на прутике. Видимо, поняв, что произошло, он сразу успокоился и повернулся к двери.

– Заходи, – сказал он девочке. И – покосился на прутик.

Царевна Лягушка сделала несколько робких шагов.

– Мне только спросить, – сказала она, обращаясь скорее ко мне, чем к Мальчику.

Я повернулся к окну.

Погода начала портиться: на стекле появились капли дождя. Кажется, они катятся с гор – с тех гор, которые видны из окна дома. Я вожу прутиком по стеклу, но не остановить горные потоки.

У меня за спиной разговор:
– Здесь неправильно, – голос Царевны Лягушки.

– Нет, правильно! – это Мальчик-с-пальчик. – Один волк, плюс семеро козлят – равняется один волк.

– Да нет же! – упорствует Царевна Лягушка. – Один волк, плюс семеро козлят – равняется семеро козлят.

– Ну хорошо, будем рассуждать. Мы берём одного волка. Представляешь? Вол-ка. И добавляем семерых козлят. Представляешь? Коз-лят. Что же получится?

– Да нет, ты совсем не так рассуждаешь. Мы берём одного волка. Представляешь? Од-но-го. И добавляем семерых козлят. Представляешь? Се-ме-рых.

– Все равно волк съест козлят, – убеждённо заявляет Мальчик.

– Нет, не съест. Их же семеро!

– Нет, съест. Он же волк!

Мальчик готов торжествовать победу, но тут он слышит вопрос, который сводит на нет все его познания в арифметике:
– Значит, ты хочешь, чтобы волк съел козлят?

– Я хочу? Я совсем не хочу!

– А зачем же ты так решаешь?

Я подхожу к ним и теперь могу поближе разглядеть девочку. Что-то в ней всё-таки есть от лягушки: рот большой и глаза какого-то зеленоватого цвета. И одета она в старое зелёное платьице, на котором ясно видны следы прошлых заплат: вероятно, это старое платье перешили из какого-то ещё более старого, которое тоже перешло по наследству.

На голове у девочки торчат две косички, похожие на рожки (мечту моего бычка). Одной рукой девочка поправляет эти косички, а другой прижимает к себе что-то, спрятанное за пазухой.

– Что это у тебя?

Царевна Лягушка сразу забыла об арифметике. Она улыбнулась и заговорила так охотно, как будто давно ждала этого вопроса:
– Это у меня стрела, – сказала она, вытаскивая стрелу из-за пазухи. – Мне её прислал царевич. По этой стреле он должен меня найти. Меня очень трудно найти, – объяснила девочка, – потому что я живу в таком месте… Но по этой стреле царевич меня найдёт, и мы уедем далеко-далеко, может быть, в тридевятое царство…

– Но почему ты думаешь, что это стрела от царевича?

– А от, кого же ещё? – улыбнулась Царевна Лягушка, словно и впрямь больше ждать стрелы неоткуда.

– Ну, мало ли от кого?.. Хотя бы, от него, – я показал на Мальчика-с-пальчика. Она засмеялась. – А если царевич всё-таки не придёт?

– Это царевич-то?

И до чего же она уверена, что всё случится именно так, как она придумала!

– Ну так вот, – говорю я. – Царевич здесь ни при чём. Стрелу запустил этот мальчишка, он хотел над тобой подшутить.

– Конечно, так я вам и поверила! – Словно боясь, что у неё отнимут стрелу, Царевна Лягушка спрятала её за пазуху: – Я пойду. Мне ещё по физике учить – про волшебную лампу Аладдина…

Я пытаюсь её удержать:
– Но если ты мне не веришь, пусть он сам тебе подтвердит.

Мальчик молчит. Он не поднимает глаз от тетрадки. А она, Царевна, смотрит на него, и при этом глаза её, два зелёных островка, расширяются, расширяются (так бывает во время отлива) – и вдруг (так бывает во время прилива) их начинает заливать водой.

– Что ты? Из-за чего? Неужели тебе не лучше знать правду?

Тонут зелёные островки. Теперь это даже не островки, это корабли, которые потерпели крушение.

Мальчик-с-пальчик ещё ниже опустил голову. Он говорит:
– Если б мой отец не был таким слабохарактерным!

Подумать только – и это он говорит об отце!

– Ты не прав, – я взял его за плечо, – твой отец совсем не слабохарактерный. Я его знаю с тех пор, когда он был ещё Змеем Горынычем.

– Кем был? – Мальчик-с-пальчик как-то странно задрожал под моей рукой.

– Змеем Горынычем. Ого, как все тряслись перед ним! Чуть что – и нет человека.

– Это неправда, – говорит Мальчик-с-пальчик. – Это вы всё выдумываете.

– Милый Мальчик, я ничего не выдумываю. Можешь сам спросить у отца.

1 волк + 7 Козлят = 1 волк.

Семеро козлят расплываются, их уже почти невозможно прочесть.

1 волк + (что-то расплывчатое) = 1 волк.

Я стою и думаю, куда девались козлята. Только что они были, и вот от них только мокрое место.

Да, именно мокрое, соображаю я. Это оттого, что Мальчик плачет.

Боже мой, сколько всюду воды!

– Кап, кап, кап… – Это Мальчик-с-пальчик.

– Кап, кап, кап… – Это Царевна Лягушка.

– Кап, кап, кап… —Это дождь стучит за окном. Ну что ты скажешь? Не успеешь человеку раскрыть глаза, как из них тотчас льются слёзы…