Жажда

Балл Георгий — Жажда

Что было бы, если бы я шёл по дороге. А на небе светило солнышко. На земле цвели красные, желтые, оранжевые, голубые и ещё всякие цветы. Погода прекрасная. Впереди ничего особенного. Только идет навстречу двугорбый верблюд и гремит вёдрами.

Ну что ж, – думаю я, – верблюд как верблюд. Только надо с ним вежливо поздороваться. И я говорю:
– Здравствуйте, верблюд. Вы, наверное, идете из пустыни?

– Да, из жёлтой-прежёлтой пустыни.

– А я просто гуляю.

– А я иду за водой. Видишь, мальчик, у меня через спину перекинуты вёдра. Моя жена – верблюдица привязала вёдра верёвкой и строго-настрого велела поскорее принести воды. Мы в пустыне очень хотим пить… У нас жажда.

– Тогда прекрасно, что мы встретились. Скорее залезайте, пожалуйста, ко мне в карман и я вам покажу, где есть вода.

Верблюд, гремя вёдрами, прыгнул ко мне в карман, а я полез за ним. Потому что я боялся, что он заблудится в лесу. Я повёл его по знакомой тропке к домику Лисёнка.

– Ладик! – позвал я.

Никто не ответил. И в домике никого не было. Я стал искать речку Быстрянку. И не находил. Что такое?

– Придётся возвращаться, – грустно сказал верблюд. Но тут под еловыми ветками я услышал Быстрянку.

– Да вот же она.

Выскочил Ладик, стал помогать мне откидывать ветки.

– Я боялся, что такой большой верблюд выпьет всю речку, – прошептал Лисёнок.

– Эх ты, – рассердился я, – Лучше давай скорее поедем в пустыню и всех напоим водой.

Когда верблюд вылез из моего кармана, мы с Ладиком сели на двугорбого верблюда и поехали в пустыню.

А там, среди жёлтого-прежёлтого безводного песка, верблюда давно ждали. И Ладик забирался ко мне в карман, наполняя вёдра водой из Быстрянки, и поил верблюдов и верблюжат, и ящериц, и птиц, и ещё выливал воду на колючие кусты пустыни. И все благодарили Лисёнка. А мне-то никто даже спасибо не сказал.

И когда из пустыни мы вернулись домой, я обо всём рассказал папе с мамой.

– Разве это справедливо? – спросил я громко, чтобы слышал Лисёнок.

– Не огорчайся, – сказал папа, – Главное ведь сделать доброе дело.

Я очень хотел поверить папе, но еще больше мне хотелось услышать… И я услышал тихий Ладикин голос из моего кармана:
«Прости меня…» И ещё тише: «Так прекрасно, так расчудесно прекрасно, когда тебя благодарят».